Неточные совпадения
Были ли в ее жизни горести, кроме тех, которые временно причинила смерть ее мужа и
дочери, — я не знаю. Во всяком случае, старость ее можно было уподобить тихому сиянию вечерней зари, когда
солнце уже окончательно скрылось за пределы горизонта и на западе светится чуть-чуть видный отблеск его лучей, а вдали плавают облака, прообразующие соленья, варенья, моченья и всякие гарниры, — тоже игравшие в ее жизни немаловажную роль. Прозвище «сластены» осталось за ней до конца.
— А что ж это, моя
дочь! — сказал отец, снимая с головы шапку и поправив пояс, на котором висела сабля с чудными каменьями, —
солнце уже высоко, а у тебя обед не готов.
Наконец взошло было
солнце и для ее материнского сердца; хоть одна
дочь, хоть Аделаида будет наконец пристроена: «Хоть одну с плеч долой», — говорила Лизавета Прокофьевна, когда приходилось выражаться вслух (про себя она выражалась несравненно нежнее).
В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую
дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
И ее-то всее, дочь-то твою, без
солнца злодей высушил!
Как мать — она гордилась красотой
дочери, как женщина — Нунча не могла не завидовать юности; Нина встала между нею и
солнцем, — матери обидно было жить в тени.
Немая и черная, словно окована непобедимой печалью, она что-то ищет в ночи, уводя воображение глубоко во тьму древних верований, напоминая Изиду, [Изида (точнее Исида) — одна из самых почитаемых богинь Древнего Египта,
дочь бога
солнца Ра, сестра и жена бога Озириса, растерзанного злым богом Сетом.
Идет время, всё ускоряя свой торопливый, мелкий шаг, золотыми пылинками в красном луче
солнца мелькают во времени люди. Нунча всё чаще сдвигает густые брови, а порою, закусив губу, смотрит на
дочь, как игрок на другого, стараясь догадаться, каковы его карты…
Воротился из Австралии Энрике Борбоне, он был дровосеком в этой чудесной стране, где всякий желающий легко достает большие деньги, он приехал погреться на
солнце родины и снова собирался туда, где живется свободней. Было ему тридцать шесть лет, бородатый, могучий, веселый, он прекрасно рассказывал о своих приключениях, о жизни в дремучих лесах; все принимали эту жизнь за сказку, мать и
дочь — за правду.
Наконец, умерла Лиза, в прекрасный летний вечер, вместе с закатом
солнца, и тут только как бы очнулся Вельчанинов. Когда мертвую убрали, нарядив ее в праздничное белое платьице одной из
дочерей Клавдии Петровны, и положили в зале на столе, с цветами в сложенных ручках, — он подошел к Клавдии Петровне и, сверкая глазами, объявил ей, что он сейчас же привезет и «убийцу». Не слушая советов повременить до завтра, он немедленно отправился в город.
Старик на вешнем
солнце греет
Уж остывающую кровь;
У люльки
дочь поет любовь.
Алеко внемлет и бледнеет.
Там она увидала старшую
дочь Марьи, Мотьку, которая стояла неподвижно на громадном камне и глядела на церковь. Марья рожала тринадцать раз, но осталось у нее только шестеро, и все — девочки, ни одного мальчика, и старшей было восемь лет. Мотька, босая, в длинной рубахе, стояла на припеке,
солнце жгло ей прямо в темя, но она не замечала этого и точно окаменела. Саша стала с нею рядом и сказала, глядя на церковь...
— Много на небе Аллаха восходящих вечерних звезд, но они не сравнятся с золотым
солнцем. Много в Дагестанских аулах чернооких
дочерей, но красота их потускнеет при появлении грузинской девушки. Немного лет осталось им красоваться! Она придет и — улыбнется восточное небо. Черные звезды — глаза ее. Пышные розы — ее щечки. Темная ночь — кудри ее. Хвала
дочери храброго князя! Хвала маленькой княжне Нине Джаваха-оглы-Джамата, моей внучке!
У главного круга было два крыла в честь Гор,
дочерей Юпитера и Фемиды, а эти отделения еще разделялись: тут были покои Ауге, откуда виднелась заря, Анатоло, откуда был виден восход
солнца...
Липина.
Дочь столяра?.. Ты моя крестная
дочь, моя воспитанница!.. Нынче мещанка, а завтра — кто знает, что о тебе написано в книге судеб!.. А я тебе пророчу, ты будешь за дворянином, у которого шестьдесят душ… не смейся!.. Об этом после, по секрету… Ну, что твой папа, почтенный Ермилыч? По-прежнему? Кстати вам скажу, я Ванечку вылечила от пьянства по новой методе.
Солнцем припекло, а то б посмотрели бы, какой молодец.
В то время, когда графа Владимира Петровича потянуло с какой-то неестественной силой в освещенную
солнцем нарядную толпу, где его ожидала роковая встреча, графиня Конкордия Васильевна сидела у колыбели своей спящей сном невинности
дочери, любуясь ею и мечтая о будущем безоблачном счастье.